Мы больше не вместе и наши повседневности разнятся, не переплетаются. Дело не в том, что созданные однажды пространства больше не существуют — они продолжают быть, но уже не вполне населены нами.

Меняются пейзажи и земли, признаки внешнего. То, что было реальным, утратило голос. Слушаем тростник и топь вместо попыток подобрать слова.

Записанные из разных точек звуки похожи на нас и складываются в некий собирательный образ: у нашей героини нет глаз или рук, или их, может быть, несколько десятков. Что-то новое приходит, но нам нечем это увидеть. Мы можем полагаться на коллективное звуковое чутьё, но больше не стремимся дать название этому треку.

У Юли Сашина рука, у Саши Лилина переносица. Нас больше не отражают зеркала, да вобщем-то и незачем.