Последние два с половиной года я жил на севере Парижа. Сначала в районе Гут д’Ор, на пересечении африканского и балканского квартала. Затем переехал в Пантен, где основу сообщества составляют культуры Ливана, Алжира, Марокко и Туниса. Из-за сложной жизни (французский мизер — давление бедности) и социального неравенства там популярные левые взгляды и низовая самоорганизация, что стало оформляться еще в конце XIX века вокруг Монмартра, где были расположены рабочие районы.

Речь, праздники, джазовые джемы, выкрики протестов открыли для меня совершенно новое звуковое пространство, а затем и новое понимание мира в целом. Я ощутил diversity как результат производства субъективности капиталистического города, но и как начало и творчество из онтологии множественности и равенства. Но больше всего меня потрясло, как люди веселяться. Во Франции это, как и многое другое, повод к протесту: «покажем им нашу радость». Все сплетается и тает друг в друге.

Я предполагаю, что современная электронная музыка развивается от бита, грува и свинга к тому, что я бы назвал Percussion Based музыкой. Равенство всех шумов и отдельных one shotoв напомнила мне пуантилистов, которые поддерживали связи с радикальными социалистами. Вначале этого движения Камиль Писсаро, еще импрессионист, уходит от понятия шедевра к сериям картин, где каждый мазок и оптическая точка равен любому другому мазку, удаляя идею иерархии и композиции. Настоящего мастерства в этом достигает Жорж Сера, который создает полотно из равных точек, которые представляют собой пиксели, нити гобеленов и предвосхищают цифровую эпоху. Из вопроса о форме картин обязательно должен идти следующий шаг: если формы на холсте свободны, то почему наше общество не может освободиться так же? В этом диалектика формы и социальной реальности.

Все это натолкнуло меня на мысль о собирании перкуссионных треков из разных традиций, которые объединяются bass и dance культурой. С точки зрения гармонии же я сейчас предпочитаю блюзовые гармонии, в память о потрясающих музыкальных вечерах на Рю Леон. Эта свободная музыка со всего мира перемежается с шумами протестов.